Юрий Иванов-Милюхин - Абреки Шамиля [СИ]

— И все–таки я настаиваю, что мадемуазель Софи здесь не при чем.

— В этом я не сомневаюсь, спаси ее Иисус Христос и дева Мария. Я давно не получал никаких вестей от своей самой любимой и рассудительной племянницы и очень надеюсь, что у нее все хорошо — собеседник вытащил из кармана платок и вытер им уголки губ. — Кстати, я не стал говорить сразу, но на деньги, полученные за драгоценности, проданные мне Софи, она купила замок, принадлежавший древнему рыцарскому роду, не сумевшему приспособиться к новым условиям жизни. Он был построен более пятисот лет назад недалеко от нашего городка и последний из мужчин, его владельцев, погиб под городом Смоленском в России.

— Это весьма интересно! — живо отреагировал на сообщение кавалер. — Значит, золота с камешками было так много, что их хватило на покупку целого замка? Месье де Месмезон, вы снова меня интригуете.

— Ни в коем случае, месье Буало де Ростиньяк, — вальяжный господин постарался жестом остановить выплеск эмоций своего молодого собеседника. — Дело в том, что усадьбы во Франции, после поражения Наполеоновской армии оккупированной войсками коалиции, катастрофически упали в цене. Мадемуазель Софи д, Люссон воспользовалась этим фактом, решив выгодно вложить капиталы в недвижимость.

— Не говорит ли эта сделка о том, что наша родственница еще тогда подумывала о возвращении на родину?

— Конечно, уважаемый Буало. Но в первую очередь моя племянница заботилась о благополучии своих будущих детей. Я вспоминаю ее неординарное мышление с пытливым взором из–под высокого лба и подозреваю, что эта сделка не была последней.

— Я тоже помню эту красивую и умную женщину, думаю, что у нее все в том порядке, который она сама установила вокруг себя.

— Определенно так, сударь, — подвел черту под разговором хозяин кабинета. — А теперь, месье Буало, если вы твердо решили найти раритеты и передать их законным их владельцам, я даю гарантии в том, что профинансирую вашу экспедицию от начала до ее окончания.

— Месье де Месмезон, считаю своим долгом уведомить вас, что мой дядюшка, пэр Франции герцог де Ростиньяк уже наделил меня кругленькой суммой в франках и в твердой валюте, — с достоинством поставил в известность своего дальнего родственника молодой человек. — Думаю, что ее с лихвой хватит на путешествие в один из диких углов безмерной Российской империи, населенный неведомыми терскими казаками. И вернуться обратно.

— Прекрасно, но не забывайте, что денег никогда не бывает много.

В проеме негромко скрипнувшей двери вновь показалась высокая прическа миловидной женщины в широком бархатном халате, с минуту она молча присматривалась к выражению на лицах собеседников, как бы оценивая ситуацию, затем вежливо осведомилась:

— Господа, не пора ли вам пополуночничать, если уж вы не удосужились прервать беседу и поужинать вовремя?

— А вот это мы сделаем с удовольствием, — вставая из–за стола, живо откликнулся муж заботливой жены. — Прошу вас, месье Буало де Ростиньяк, разделить с нами позднюю трапезу.

— Весьма признателен за приглашение, не откажусь от чести посидеть за одним столом с вами, — вежливо поклонился поднявшийся с дивана красавец–кавалер. — Но завтра попрошу разбудить меня с первыми петухами.

— Благие дела не терпят отлагательств, — со значением улыбнулся сановный родственник, тем самым выражая абсолютную солидарность с пришедшимся ко двору нежданным гостем.

И снова под копыта серого в яблоках английского жеребца легла бесконечная, припорошенная пылью, лента дороги, только теперь сбоку размашисто вскидывали длинные ноги две свежие лошади, подаренные предусмотрительным де Месмезоном с супругой. Хозяева проводили новоявленного родственника как своего сына, наказав беречь себя как зеницу ока. Если же выяснится, что раритеты пропали бесследно, то не изводиться бесполезными поисками, а поскорее возвращаться обратно. А если их девочка, женственная и хрупкая Софи жива и здорова, то захватить ее с собой, пусть даже в семье у нее прибудут не только родные дети, теперь уже ставшие взрослыми, но и с десяток смугловатых внуков. Места найдут всем, благо, во Франции тоже намечаются не менее грандиозные события, адекватные ее неуемному характеру. Французские граждане все больше разочаровываются в навязанном им республиканском строе и все чаще принимаются выступать с требованием вернуть прежнюю империю, теперь во главе с Наполеоном Третьим. Буало и сам вдруг осознал, что как только он покинул родовое гнездо и с помощью дяди освежил в памяти события более чем двадцатилетней давности, его жизнь круто повернула в другую сторону. Мысли о тягучей светской жизни с балами, попойками и карточной игрой отошли на второй план, на смену им явились раздумья на государственном уровне, приукрашенные грядущими впереди непридуманными приключениями. И хотя от женщин отказываться было еще рано, в груди зародился азарт, он захватил молодого повесу–кавалера, заставив взглянуть на мир по новому. И он, этот мир, засверкал неведомыми красками, до предела натягивая жилы с нервами, обновляя притупленное зрение. Он стал более осязаем и резок.

До границы с Германией остался один переход, солнце перевалило на вторую половину небесного склона. Завернув свою английскую лошадь, способную делать по шесть лье в час, к придорожной таверне на краю довольно большого городка Мец, Буало легко спрыгнул на землю, закрутил поводья вокруг служащего привязью, отшлифованного до блеска бревна на двух столбах. Заметил мельком, как от распаренного ягодицами седла на спине жеребца поднимается пар, подумал, что коней надо менять почаще. Не дожидаясь служки с конюхом, сам распустил подпруги, выдернул для просушки потник из–под седла, заодно облегчая доступ воздуха к лошадиному хребту. Он и сам чувствовал усталость после ночи, проведенной с женщиной легкого поведения в одной из ночлежек на пути, но старался держать себя в руках. И только после этого направился ко входу в приземистое строение. И в этот момент краем глаза успел заметить, что к гостинице подкатывает легкий двухколесный шарабан, который не отставал от него второй день кряду, не отдаляясь, но и не приближаясь. Всю дорогу он был словно привязанный, и кавалеру казалось, что в этом шарабане на мягких сидениях покачивается какая–то изящная тайна. Он было вознамерился пойти навстречу коляске, чтобы прояснить ситуацию, но из здания уже выбегал гладкий хозяин харчевни в жилетке, с часами с цепочкой в карманчике сбоку. С пояса у него свисал обернутый вокруг раздавшейся талии широкий клеенчатый фартук.

— Бонжур, месье, — еще издали заговорил он. — Как доехали, не нуждаетесь ли в услугах?